Ну, думаю, что ничего объяснять не надо.
***
Черная кошка, не менее черный кот
Ищут друг друга в городе цвета мышиной дрожи.
А в городе - пробки навылет, в городе Новый год
Каждую пятницу, которых на этой неделе все больше.
Черная кошка и черный, как деготь, кот
Знают - пятница снова плавно перетечет во вторник.
А дальше – опять все сначала, а может, и наоборот.
Воскресений здесь вовсе восемь - такой это странный город.
Черная кошка, не менее черный кот
В любом круговороте найдутся - задача для них не из сложных.
Какие проблемы – крюк километров в шестьсот
Для любящих, ищущих, ждущих – короче, для кошек.
Они независимы днем, но ночью просвет не в счет.
Как котят тянет к молоку, так их черноту к слиянию.
Лишь только мяукнет кошка, немедленно черный кот
Появится рядом – и горе соперникам не только кошачьего звания.
Он наполовину сиамец, мать его была зла, как ночь.
Она скорее в отца – тоже был боец из первого ряда.
И когда их становится двое – даже если ты просто хочешь помочь
Себе поверить в любовь - вставать между ними не надо.
Когда они, найдя наконец этот вечер, как повод,
Сливаются с тьмой и друг другом - спасибо, Конфуций -
Черная кошка и кот цвета лунного фона
Запросто зажигают звезды искренностью по-кошачьи жгучей.
А сны у котов совместные - вы не знали? Да, это так.
Черная кошка и кот такого же тона
Засыпают одновременно, обычно - глаза в глаза,
И каждый видит во сне еще более странный город.
Во сне он – поэт. Живет вдалеке, но к ней - все его стихи,
Когда не хватает слов, он призывает полночь на помощь.
Ему достаточно одной лишь капли тепла. Одной, но с ее руки.
Но этого нет у него - такой это странный город.
А ей снится Кустурица - сербообразный змей,
Что под кустом корицы прячет курсив от курицы.
Бывший цыганский кинобарон, а ныне отец семейств
И туповатой музыки – ну что с него взять, с Кустурицы?
Лишь белого цвета в снах ее непременно нет.
Даже на молоке - прокисшие отсветы полукровавые.
Повсюду - одни только тени ненаступивших дней,
И убегая от них, она часто будит кота, восхитительно вздрагивая.
И тогда чернота размыкает объятья, подмигивая звезде,
И вновь наступает утро по всем фронтам неизбывного.
“Хорошо, что все-таки все у нас не как у людей” -
Проснувшись, думает кот и нежно треплет кошку за шиворот.
***
Она не была пушистой и белой.
Она не смогла быть рыжей и яркой.
И жить не хотела обычной и серой.
Была ее шерсть черной и гладкой.
Дочь ночи, свет не любила она
И часто одна по ночам гуляла.
Не звука, не тени и только луна
Путь одинокий ее освещала.
Ее шаги бесшумны, как снег.
Она королева дворов и подвалов.
Струился какой-то призрачный свет
Из глаз ее янтарных овалов.
Ей в след смотрели бродяги коты,
Когда она проходила мимо.
У них трубой поднимались хвосты
Если она прогибала спину.
Однажды свора голодных собак,
Услышав в ночи ее сладкий запах,
Погналась за ней через черный мрак
Почуя вдруг силу в своих тощих лапах.
Она летела вперед, как стрела,
Пытаясь укрыться в спасительной ночи.
Она так старалась, но не смогла
Была растерзана ими в клочья.
Она лежала совсем одна,
Уже смирившись с своей судьбою.
К ней тихо спустилась подруга луна
И забрала навсегда с собою.
***
В семью вошла совсем котенком,
и изменила все вокруг.
Для вас была она ребенком,
бывала лучше всех подруг.
Кому-то, может быть, игрушкой;
мирила, если были в ссоре.
Дремать любила на подушках,
обои драла в коридоре.
Жила у вас еще совсем не кошка,
но уже киска...
Ее назвали почему-то – Рыська.
Она росла не сильно вырастая,
любила прыгать, бегать, кувыркаться.
Росла у вас кошулечка такая...
Никто не знал, что суждено расстаться!
Теперь, когда откроешь дверь в квартиру,
отметишь, что в углу стояла миска,
и прокричать захочешь всему миру:
«Где моя Рыська?!»..
Теперь, когда откроешь дверь в квартиру,
ты выедешь на балкон опять чего-то,
но больно так, что еле хватит силы
смотреть с высот кошачьего полета...
